РАССКАЗ ДЕДА

Мой дед по отцовской линии Александр Афанасьевич Соколов прошёл Великую Отечественную войну от начала и почти до самого конца. Был мобилизован в сентябре 1941 года, скончался от ран в госпитале, находившемся в селе Вомишмикола под Будапештом (Венгрия), 20 января 1945 года, не дожив три с половиной месяца до полной победы над фашизмом и 23 дня до взятия Будапешта — последней цитадели 3-го рейха, которую Гитлер считал неприступной.

Такие данные удалось найти на сайте «Мемориала», а также схему расположения братских и одиночных могил, где дед и похоронен.

— Дед, а ты много немцев убил?

Он немного подумал, потом ответил:

— Я немцев не убивал, я ж не убийца.

— А как же ты тогда воевал?

— Вот так и воевал с оружием в руках.

При этом показал большой палец на левой руке, рассечённый осколком надвое. Такой мудрый ответ был явно не для мозгов десятилетнего пацана, но тогда я это всё запоминал, как губка, и через какое-то время сам понял смысл этих слов. А тогда я крикнул друга Лёшку, он тоже гостил у бабушки, мы взяли удочки и пошли на рыбалку.

Вода была относительно тёплая, мы на отмели забрели по пояс и стали ловить окуней, выкидывая их на пологий берег. Потом собрали, разделили поровну и уставшие, но довольные пошли домой.

Дед увидел улов, похвалил, начал чистить рыбу, а я гордый стал ему помогать. Бабушка начистила картошки, лука, взбила яйцо. Мама растопила летнюю кухню, поставила в чугунке воду, высыпала туда нарезанную картошку, когда она закипела, запустила рыбу, лук, вылила тоненькой струйкой взбитое яйцо, посолила, добавила лавровый лист и через несколько минут сняла ухватом благоухающий чугунок с ухой и отнесла в избу.

В избе все сели за большой круглый стол, у каждого своё место, и дед произнёс с хитрой ухмылкой:

— Рыба посуху не ходит.

Он налил себе в гранёную стопку самогон, чуть подкрасил его заваркой, выпил и начал есть, после — все остальные, такой порядок. Ели молча, разговаривать за едой в деревне не принято, да и не до разговоров, когда такая вкусная уха получилась.

После чугунка на столе появился большой блестящий самовар, комковой сахар, кусачки, чтобы этот сахар откусывать, ещё был пирог с земляникой и клюквой.

Я опять стал приставать к деду, за чаем уже можно было беседовать:

— Дед, а расскажи что-нибудь про войну?

Возможно от выпитой стопки у него приподнялось настроение, он улыбнулся, достал баночку из-под леденцов с махоркой, свернул самокрутку, согнул «козью ножку», насыпал махорки, закурил, ну слушайте …

Мне тогда его рассказ показался скучным и неинтересным, однако судите сами.

Чехословакия, начало апреля, в воздухе витает, что войне скоро конец. Средних размеров город недалеко от Праги. С одной стороны городской площади заняли позиции наши, с другой — немцы. Вся площадь простреливается с обеих сторон, нос не высунешь.

Дед с напарником получили боевую задачу под покровом ночи разведать огневые точки врага и запасы боеприпасов. Наступает ночь, и два призрака в маскхалатах бесшумно растворяются в темноте. Для тех, кто ждёт, медленно тянутся минуты, часы, а дед и напарник едва успели за короткую ночь собрать разведданные и вот уже рассвет. Стали возвращаться, осталось в темноте проскочить по краю площади до своих позиций, и тут напарник в свете осветительной ракеты увидел пузатую деревянную бочку рядом с воротами. Выдернул пробку, понюхал.

— Это же настоящее чешское пиво! Давай перекатим к нашим, бойцы хоть попробуют.

От фронтовых ста граммов дед не отказывался, а вот пиво не любил и о вкусовых свойствах пенного напитка отзывался крайне негативно, называл его не иначе как «кобылья моча». И ещё дед с бабкой по жизни были неграмотные, правда к концу войны дед выучил азбуку и довольно сносно мог объясниться на немецком.

— Ладно, если я ничего не понимаю в пиве, пусть другие порадуются, рискнём, покатили.

Стали они наклонять тяжёлую бочку, чтобы положить на бок и катить. В это время луч фонарика осветил бочку, напарник бесшумно отпрыгнул в темноту, а деда из-за бочки не было видно, он продолжал дальше изо всех сил наклонять её. Немцы увидели наклонённую бочку и один из них крикнул:

— Эй! Гюнтер! Ещё пива захотел, не пробрало?

Дед вытаращил глаза и громко с натугой в голосе ответил:

— О! Я! Я!

Немцы загоготали и удалились, а бочка наконец была положена на бок, и разведчики потихоньку стали перекатывать её в нашу сторону. Тем временем начало светать. Была пройдена уже середина пути, когда немцы, увидев движение на площади, стали стрелять. Бойцы перебежали на другою сторону и стали катить бочку на себя, прикрываясь ею как щитом. Из пробоин от пуль пиво, пенясь, потекло на мостовую и на солдат.

С наших позиций тоже разглядели, как два бойца под обстрелом катят бочку «разведданных», и не заставили себя долго ждать — ответили интенсивным огнём на подавление огневых точек противника. Командир не упустил такого шанса и скомандовал:

— В атаку!

Все побежали, а дед с напарником, поставили бочку на попа, и с криком «Ура!» тоже бросились за товарищами.

В результате короткого боя почти без потерь выбили немцев из административного здания и близлежащей территории, закрепились на вновь занятых позициях. Затем те, кто был свободен, с алюминиевыми солдатскими кружками и котелками вернулись к бочке, в которой пива оставалось «кот наплакал». Стали наклонять и наливать из пробоин в кружки и котелки.

Дед, глядя на солдат, которые смаковали и нахваливали чешское пиво, присел у стены, достал газету, вырезал аккуратно фотографию Сталина и спрятал её в нагрудный карман (Сталина курить было нельзя), свернул самокрутку, закурил. Один из солдат повернулся к нему, протянул полкотелка пива со словами:

— Иннокентьевич, ты хоть немного попробуй, тут ведь совсем мало.

Но дед уже спал, прислонившись к стене, в одной руке автомат, в другой дымилась самокрутка.

Дедушки Васи не стало, когда я проходил срочную службу в Центральной группе войск в Чехословакии. Молодой солдат на учениях, с радиостанцией за плечами и новеньким автоматом Калашникова, связист в составе разведгруппы, стараясь передвигаться бесшумно, думал: «Может быть ступаю по той же самой тропке, что дед в сорок пятом».

А.Г. Соколов, зам. начальника ГКС № 4 Горнозаводского ЛПУМГ